Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

покинул Бейт-Нубу во главе 500 рыцарей и 1000 сержантов. С ним также отправился Юг III герцог Бургундский со своими французами, которым была обещана треть добычи. Крестоносцы прошли форсированным маршем до Телль ас-Сафи, преодолев значительную часть пути при свете луны. Разбив временный лагерь, они подкрепились едой и напитками, предусмотрительно доставленными из Аскалона.

Побережье Сирии буквально кишело шпионами – одни из местных работали на христиан, другие – на мусульман, третьи – и на тех, и на тех. Поэтому Салах ад-Дин не позже, чем в воскресенье 22 июня также узнал во всех подробностях, что крестоносцы идут на юг с явным намерением перехватить идущие в Сирию подкрепления. Он немедленно послал сильный отряд под командованием эмира Аслама на помощь египтянам. Эмир должен был предупредить египетскую армию об опасности и провести ее в Иерусалим кружным путем через горы.

Христианские и мусульманские войска неумолимо сближались. 23 июня Ричард встал лагерем у пересыхающей речки Шикмы. Не подозревающий об опасности Фалак ад-Дин, все еще шедший по кратчайшему пути, устроил своих людей на ночлег в 20 километрах от крестоносцев, у Тель аль-Хазаан’арди – Круглых цистерн. Там его и нашел эмир Аслам, принесший тревожные новости. Фалак ад-Дин воспринял угрозу серьезно, но не решился на ночной марш, а предпочел остаться до утра в лагере, чтобы уже с рассветом уйти по новому маршруту.

Разведчики Ричарда Львиное Сердце раскрыли местоположение неприятеля и немедленно поставили в известность короля. Во избежание возможной ошибки он послал перепроверить информацию одного бедуина и двух туркополов. Вскоре лазутчики вернулись и всё подтвердили. Ричард приказал накормить солдат и задать коням ячменя, чтобы они восстановили силы перед скорой атакой.

Крестоносцы напали на вражеский лагерь с восходом солнца, когда его обитатели готовились уходить по холмам и уже навьючивали верблюдов и мулов. Первыми в бой вступили лучники, арбалетчики и туркополы. Они засыпали стрелами вражеских воинов, но те успели занять оборонительные позиции и отбили нападение. Тогда Ричард ввел в бой кавалерию и сам возглавил атаку с присущей ему отвагой и доблестью. Стремительного удара конницы крестоносцев египтяне и тюрки не выдержали.

Те из египетского войска, кто считался мужественными воинами, были рады вручить жизни резвости своих коней… Это было весьма постыдное происшествие; давно Ислам не испытывал столь серьезного бедствия. А между тем, в этот раз египетскую армию вели несколько знаменитых предводителей – таких как Хоштекин аль-Джераджи, Фалак ад-Дин и сыновья аль-Джавели[243].

Так с горечью писал Баха ад-Дин бин Шаддад. По его оценкам, в плен к крестоносцам попали 500 человек. Значительная часть армии бежала, рассеявшись по пустыне. Те, кому посчастливилось спастись, в конце концов вернулись в Египет. Крестоносцы захватили огромное количество добычи. Им достались верблюды и мулы, груженные серебром и золотом, богато украшенные покрывала и одежды, прекрасные палатки и шатры, превосходные кольчуги, драгоценная посуда и шахматные доски, зерно и мука, лекарства и снадобья, перец и тмин – всего не перечислить.

По свидетельствам арабских хронистов, крестоносцы потеряли от 10 до 100 конных воинов, а находившийся в рядах христиан Амбруаз заявлял, что потери мусульманского войска составили 1700 всадников без учета павших пехотинцев. Эта победа Ричарда Львиное Сердце была справедливо названа одним из его блестящих военных триумфов. Она нанесла серьезный удар по египетской армии, подкосивший военную мощь Египта и лишивший Салах ад-Дина надежд на подкрепления как в людях, так в конях и оружии, на которые он очень рассчитывал.

В качестве ответного хода султан приказал разрушить водные резервуары вокруг Иерусалима и засыпать колодцы, чтобы максимально осложнить крестоносцам осаду города. Его эмиры настаивали, что надо выйти из-под защиты стен и сойтись с врагом грудь с грудью в решающей битве. Победа могла бы развернуть негативно развивавшуюся ситуацию в более выгодную для мусульман сторону, а в случае поражения можно было бы бежать и начинать собирать силы заново. Помимо рациональных стратегических и тактических соображений, эмирами двигал, вне всякого сомнения, страх повторить судьбу Акры.

Анри II граф де Шампань привел долгожданные подкрепления 29 июня, что усилило тревоги Салах ад-Дина и его военачальников. В пятницу 3 июля совет султана решил, что ситуация предельно осложнилась и их повелителю больше нельзя оставаться в Иерусалиме. Салах ад-Дин согласился покинуть войско и со слезами на глазах совершил молитву в мечети Аль-Акса.

В тот же пятничный вечер армия крестоносцев вышла из лагеря и направилась к Иерусалиму. Однако, пройдя некоторое расстояние, она развернулась и отправилась обратно в лагерь. Этот маневр не оставлял места сомнениям и был истолкован мусульманами совершенно однозначно – предводители христианского войска не смогли победить противоречия и продолжали пребывать в хаосе нерешительности.

Несмотря на грандиозный триумф Ричарда и на захваченные богатства, крестоносцев действительно сплотить не удалось. Фанатикам поклонения Гробу Господню никакие победы не могли заменить взятие Иерусалима. Ворчуны стенали из-за роста цен на ячмень, вызванный значительным увеличением поголовья коней и мулов. Все одинаково страдали от жажды, поскольку воды не хватало по причине уничтожения водных резервуаров. Французы обвиняли во всех мыслимых и немыслимых грехах Ричарда, остальные столь же бескомпромиссно критиковали французов.

Юг III герцог Бургундский сочинил оскорбительную песенку о короле Англии, и все его многочисленные приспешники ее во весь голос распевали. У остальных это вызвало возмущение.

И в довершение всего, Генрих[244] герцог Бургундский, подстрекаемый отвратительным духом высокомерия или ведомый самой неподобающей ревностью, сочинил слова песни для исполнения публично. Такие постыдные слова никогда не были бы обнародованы, будь у их составителей хоть какое-то чувство приличия, ибо явили они себя не то, чтобы не мужчинами, но мужчинами, не умыкавшими женщин. Те, кто приложил руку к такой непристойной глупости, на самом деле выставили себя напоказ и раскрыли тайные намерения своих сердец[245].

Ричард не остался в долгу и сочинил в ответ не менее оскорбительную песенку, которую большинство приняло более благосклонно по двум причинам. Во-первых, она являлась лишь ответом на очень грубую выходку. Во-вторых, она была изящнее и остроумнее, поскольку ее автором являлся трубадур и потомок трубадуров.

Песенки песенками, но принимать окончательное решение по поводу осады Иерусалима было необходимо прямо сейчас. Предводители крестового похода еще раз попытались договориться, хотя один раз такая попытка уже себя не оправдала. Процедура была достаточно сложной. Знать и рыцари избрали из своей среды 300 уважаемых воинов. В свою очередь, те избрали 12 авторитетных депутатов, которым было доверено выбрать трех судей, чей вердикт ни при каких обстоятельствах не подлежал обжалованию. Поскольку судьи руководствовались не корпоративной верностью, а военными реалиями, то их вердикт был ожидаемым: необходимо отступить от Города Мечты,